Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 3

Какие гитары ты использовал при работе над Enclosure?

Основными мои гитарами были Yamaha SG2000. Моя любимая – пурпурная из 80-х. У меня есть еще несколько других и несколько SG1500. Я поменял Страт на Ямаху в конце 2010-го. За последние три года я играл на страте всего один раз, и то это было всего на одной маленькой записи.


Почему же поменял Стратокастер на Ямаху?

Гитара заставляет тебя играть определенным образом. Если человек учится играть Джими Хендрикса на Les Paul, то ему это будет делать сложнее – он просто не будет понимать, что же ему делать со своими руками. То, как гармонически отвечает инструмент на игру, зачастую не имеет ничего общего с тем, что вы слышите на записи. Yamaha SG очень похожа на Les Paul. У них схожее звучание, да и в руках она ведет себя похожим образом. Появилась возможность сменить свой стиль. Я искал возможность подойти к гитаре, с другой стороны. В какой-то момент я даже думал не использовать медиатор. Однако же, проблема была в том, что я не мог играть вместе с записями, т.к. всего лишь два гитариста, которых я люблю переигрывать, играют без медиатора.




Кто?

Lindsey Buckingham из Fleetwood Mac и Jeff Beck. Последний не пользуется уже 20 лет. У этих парней просто огромный звуковой диапазон. И для меня это практически невозможно, потому что я не играю в команде, а всего лишь играют вместе с записями. В общем, я купил SG, т.к. я большой поклонник John McGeoch из Siouxsie и Banshees and Magazine. Когда я играл под его записи на страте, мои партии звучали слишком тонко и слабо по сравнению с его простой и мощной игрой. При разучивании партий на SG, мне пришлось научиться совершенно по-другому делать бэнды, и использовать мускулы для вибрато. Пришлось поменять практически все. Я чувствовал себя полным неумёхой, техника игры значительно снизилась. Там где бы я на Страте сыграл в лёгкую, на SG я не мог практически ничего.

А вот одна из тех гитарных партий на «Fontare», это же бас, да?

На этой композиции я играл на Fender Bass VI и вроде бы на Страте. Bass IV – это такой бас, который ощущается, как обычная гитара. Струны расположены не так широко, а звук, если сравнивать с другими басами, довольно гитарный. Можно играть открытыми аккрдами, и все, что можно сыграть на гитаре, на этом басу звучит хорошо. На «Fantare» в гитарной партии довольно простая аккордовая прогрессия по сравнению с остальным материалом. Bass IV придавал стратовской партии тяжести, делал её более жесткой на мой слух – в общем, давал именно такое звучание аккордам, которое мне и было нужно. Не привычно слышать такие аккорды, звучащие на октаву ниже.

Ты пользуешься педалбордом в студии в данный момент?

Нет. Если мне нужно изменить звук гитары, то я использую модульные синтезаторы. При записи, я просто хочу получить наиболее чистый гитарный звук, который смогу. Позже я уже решаю, добавить ли туда немного пространства, или пропустить его через синтезатор, а может что-то с ним сделать с помощью компьютера.

Так ты пользуешься обычными гитарными педалями?

Время от времени я использую Electro-Harmonix Electric Mistress и может еще хорус. Давайте посмотрим… [открывает ящик]. У меня тут удобные ящики для хранения эффектов, но я ими практически не пользуюсь. Со Стратом мне приходилось использовать дисторшн, но c Yamaha SG мне педаль не нужна, т.к. усилитель и так дает нужное количество гейна. Если использовать Marshalll со Стратом, то нужен дисторшн. Если мне нужен более тонкий звук и я хочу его как-то разнообразить, то я беру хорус или флэнжер. Если же после хоруса пропустить звук через модульные синты, то тоже можно получить довольно интересный звук.

Что или кто тебя вдохновляет, как гитариста?

Кто-то, кто cосредоточен не только на себе, но и на пространственных взаимоотношениях между собой и другими музыкантами. Кто-то кто, ориентируется в своей области, ритмически, тонально и в звуковом смысле. Это всегда можно делать, и неважно в каком стиле вы играете – в простом или сложном. Есть просто отличные гитаристы, например, Matthew Ashman из Bow Wow Wow, которые обеспечивают «землю» для других музыкантов, чтобы те могли чувствовать себя там комфортно, и делать то, что должны. Это та часть гитарной игры, в широком смысле, которую упускают из виду гитаристы, одержимые техникой игры. Нужно использовать инструмент, для создания подложки или атмосферы для других инструментов. Steve Hackett отлично с этим справлялся. Он создавал просто идеальную атмосферу для музыки Genesis. И, как многих гитаристов, меня вдохновляет слышать кого-то, кто выходит за рамки, берет на себя риски и подталкивает себя.

Ты встречал кого-нибудь, кто делает то же, что и ты?

Все чему я научился на этих электронных инструментах, я имел честь научиться у Aaron Funk, которого еще называют Venetian Snares. Он не традиционный музыкант, но он использует многое из того оборудования, которое использую и я. Вместе с нашим другом Chris McDonald мы собирались вместе три-четыре раза год, начиная с 2008. Мы жили вместе по две недели, практически ничем не занимаясь, кроме пива и музыки. Но я не знаю никого, кто бы был одновременно и традиционным музыкантом и электронщиком, возможно за исключением Squarepusher.

Как с годами изменились вещи, которые бы ты хотел сказать, как музыкант?

Это именно то, что я хотел от создания музыки – не развлекать или быть популярным. Я позволяю миру решать достойно ли то, что я делаю денег или нет. Я играл с очень амбициозными людьми, и я чувствовал себя так, как будто мне приходилось координировать свое музыкальное мышление с их. Когда я присоединился к Чилийским Перцам они играли по клубам и продали 80 000 пластинок. Я думал они никогда не станут больше, и я был в шоке от того, что именно этого они и хотели. В такой команде нужно искать компромисс и много времени заниматься вещами, которыми не хочется, например, раскруткой и годами пропадать в турах.

Поначалу, я был несколько смущен всем этим, но потом мне стало понятно, кто я и кто они, и как мы можем работать вместе. Для себя я нашел решение в том, чтобы как можно больше времени проводить в занятиях гитарой, а свободное время использовать для того, чтобы писать песни и записывать музыку. Когда мы делали Blood Sugar Sex Magik, я начал работать над 4-мя треками и делал это исключительно для того, чтобы остаться нормальным.

Какая была твоя любимая часть в создании Enclosure?

Пожалуй, просто чувство того, что я всегда открываю для себя что-то новое. Именно это, в первую очередь, заставляет меня заниматься музыкой. Мне нравится то, что я могу смешивать разные жанры, которые вроде бы исторически друг от друга далеки. Если их удается удачно смешать, то это просто радость для меня.

Я чувствую, будто в Enclosure есть месседж. И он в том, что именно таким путем композиторы могут выразить себя и быть независимы от продюсеров, звукорежиссеров и других музыкантов. Ваша работа, как композитора, может быть в том, чтобы создать звуковую композицию в таком виде, в каком традиционные музыканты не смогут её понять. Они знают, как играть на своих инструментах, но настоящая цель – это быть музыкантом, создавать звуковую композицию. И когда дело доходит до этого, они полагаются на других людей, которые делают это за них.

Примерно в то время, когда я работал над Empyrean [2009], я начал представлять себе четки вещи. Ну например, что джангл биты и медленный блэк саббатовский хэви-метал будут отлично друг с другом сочетаться. Я видел, как действительно медленная музыка и действительно быстрые биты могут сочетаться, но у меня не было возможности сделать это. И когда, наконец, я добился этого, у меня было чувство, что я наконец что-то закончил. Сам процесс творчества – это моя любимая часть чего бы то ни было. И я очень люблю делать музыку.

---

[premieguitar.com]

Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 1
Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 2
Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 3