Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 1

В голове Джона Фрушанте постоянно происходит битва. В его музыкальном мире соприкосновения и перемешивания различных жанров, традиционный спор между оторванными от мира математическими равнениями каким-то образом сочетается с экспрессией и чувствами. Гитара всегда была краеугольным камнем для бывшего Красного Горячего Чилийского Перца, но сейчас его излюбленное оружие – это машины. «Roland MC-202 [синтезатор/секвенсор из начала 80-х] – один из моих самых любимых инструментов», — говорит Джон. «Так же как различные драм-машины, сэмплеры, компьютери и другие синтезаторы».


Эти инструменты притягивают Фрушанте тем, что научившись управляться с ними один раз, можно немедленно производить практически все инструментальные звуки. Вообще, у Фрушанте целых шесть MC-202, которые он использует в различных комбинациях для перевода гитарных партий в партии синтезатора. С таким количеством машин, он может работать с каждой струной в отдельности на каждой машине, а затем бесконечно шлифовать звук каждой струны.

«Сейчас я так же хорош в программировании синтезаторов, как и в гитаре», — говорит он. «С тех пор, как я выучил этот язык и интегрировал его с моими собственными музыкальными склонностями и тенденциями, мне иногда кажется, что я командующий на войне. Как будто случается какая-то хуйня и мне приходится срочно это исправлять. Как будто есть две воюющие стороны, одной из которых придется выиграть, а второй – проиграть. Одной стороне суждено быть захваченной в плен и быть порабощённой другой стороной. В каком-то смысле, это не сильно отличается от игры в какую-нибудь военную видеоигру. Я читал книги о войнах, именно поэтому они напоминают мне то, как я себя чувствую, когда делаю музыку».

Фрушанте подчеркивает то, что эти программируемые инструменты «подчинены разуму» — самому важному инструменты композитора. Сейчас он не чувствует никаких преград между музыкой в его воображении и теми звуками, которые он создаёт. Он говорит, что его одинаково впечатляют классические композиторы XX-го века, такие как Игорь Стравинский и Янис Ксенакис, и более поздние электронщики эксперименталисты, например такие, как Tom “Squarepusher” Jenkinson, который совмещает в себе виртуоза баса и мастера в программировании синтезаторов.

Фрушанте говорит, что он погрузился в мир электронной музыки, когда с друзьями Aaron Funk и Chris McDonald собрал «Speed Dealer Moms» — «экспериментальную эйсид-хаус группу». Шестью годами позже он выпустил «Enclosure» — его 11-й сольный альбом, который во многом базируется на программировании. Он считает, что это был для него большой личный прорыв. Ему удалось совместить сложные гитарные композиции и знание электронных штук, которые он приобрел, создавая предыдущие «The Empyrean» и «PBX Funicular Intaglio Zone».

«Сейчас отличное время, чтобы быть музыкантом», — говорит творчески плодовитый Фрушанте. Он рассказал Premier Guitar почему он в этом так уверен, откровенно описывая свой текущий процесс творения музыки.

Можешь рассказать нам, как ты полюбил гитару и почему ты хотел играть?

Когда я был маленьким, мне казалось совершенно ясным, что если я научусь играть на инструменте, то я смогу сыграть ту музыку, которая звучит у меня в голове. Музыку, которую я никогда не слышал в реальном мире. Однако, мои родители не купили мне электрогитару. Я начал пытаться играть, когда мне было 7 лет. Я считал, что акустика- это скучно. Это был не тот звук, который я хотел услышать. Мне удалось раздобыть электрогитару к 12 годам. Я был ребенком в Санта-Моника и там рулили Zed Zeppelin и KISS. Я слушал Джимми Пейджа и не понимал, как человеческие руки могут выдавать такой звук. Гитара для меня всегда была звуком инструмента, но не физическим объектом. Физически – это была всего лишь вещь между моим воображением и звуком, который оттуда идёт.


Это можно сказать о всех твоих инструментах? Или гитара – это нечто особенное?

Гитара для меня – это лучший способ выучить чужую музыку. С тех пор, как я начал играть, я потратил на разучивание чужих записей столько времени, сколько, наверно, не тратил ни на что другое в моей жизни. Это дало мне очень много ценного. Например, возможность думать о музыке в интеллектуальном ключе. То есть, не просто слушать музыку и наслаждаться ей, а анализировать её, пытаясь понять, что было в головах тех, кто её написал и сыграл. Мне нравится разучивать все партии музыкального произведения, потому что я действительно хочу понять, почему я чувствую, что я чувствую. И хочу понять это в лучших терминах, какие только мой мозг способен воспринять. Мне нравится исполнять какую-то одну партию, и в то же время визуализировать остальные, размышляя о взаимоотношениях между ними в переводе на интервалы ритмические паузы.

В статье, описывающей твой новый EP «Outside», ты говоришь: «Рок музыка – это электронная музыка». Что ты имеешь ввиду?

У традиционных музыкантов есть предубеждение, что если кто-то физически не делает то, что можно увидеть, то он – не настоящий музыкант. Это заблуждение. В XV, XVI, XVII, XVIII или XIX веке на вершине музыкальной иерархии были композиторы. И композиторы не делали ничего такого, на что бы люди могли глазеть. Они придумывали музыку в уме и использовали доступные им инструменты, чтобы донести её до остальных. Одним из самых мощных инструментов, была нотная грамота. Они были не похожи на сегодняшних лид-гитаристов. Великим скрипачом был тот, кто исполнял музыку великого композитора. И если у них была выдающаяся техника, то их могли пригласить сыграть концерт или типа того. Традиционные музыканты заблуждаются в том, что физическая сущность инструмента – это какая-то врожденная ценность сама по себе.

Ты технически одаренный гитарист. Но ты бы сказал, что ты более интуитивный, «нутряной» музыкант?

Когда я рос, у меня был гитарный учитель, который сказал мне, что я плохой гитарист, потому что не могу быстро играть гаммы беря каждую ноту медиатором чисто. Я думаю, что такой посыл неправилен. Начнем с того, что я не думаю, что вы звучите хорошо, беря каждую ноту медиатором. Т.к. я вырезаю различные сэмплы, я знаю, что начало каждой гитарной ноты – это звук медиатора, и он длится довольно продолжительное время. Если играть быстро, и брать каждую ноту медиатором, то мы получим то, что называют звучанием Ингви. Мне очень нравится, как играет Ингви, но при игре каждой ноты медиатором звук получается не самый лучший. Это происходит потому, что мы слышим больше звук самого медиатора, а не то, как звучит взятая нота. Allan Holdsworth не берет каждую играемую ноту медиатором, и, я полагаю, что это более выразительный способ играть быстро. Тут больше тональной вариативности. Гораздо больше места для экспрессии. В 80-х гитаристы думали, если ты можешь быстро и чисто брать каждую ноту или делаешь всякие замысловаты гитарные трюки, то это делает тебя хорошим гитаристом. В этом смысле, игра на гитаре заблудилась, идя по этой дороге. Не то, чтобы это не давало преимуществ обучающемуся игре на гитаре – давало! Однако конечная цель – это ясно представлять инструмент в уме, делать красивую музыку, выражать что-то.

Я помню, когда именно понял это и стал следовать своему сердцу. Я слушал соло из Rolling Stones “Sympathy for the Devil”, и я тогда подумал: «Отличная игра на гитаре!». И ни коим образом, Стив Вай не лучше, потому что он делает всякие хитрые штуки или потому что его мускулы сильнее. Эта музыка из его гитары, так хороша, как может быть музыка. Альбом Television “Marquee Moon” дал мне тоже самое чувство. Они не были «мускульными» гитаристами, но это был очень гитара-ориентированный альбом. Я понял, что мне не нужно уделять слишком много внимания моей игре, если конечно, моя цель не поразить слушателя именно техникой. Именно по этой причине, я играл так на Blood Sugar Sex Magik и на своем первом соло-альбоме. Я особенно старался НЕ впечатлить, но управлять взаимоотношениями между своим воображением и инструментом.

---

Продолжение следует...
[premierguitar.com]

Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 1
Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 2
Джон Фрушанте: Война и Мир. Часть 3